Среди российских наградных медалей есть такие, о которых мы знаем очень немного. К ним относятся две медали (русская и турецкая), отчеканенные для награждения участников босфорских событий 1833 года.

В 1832 году возник серьёзный конфликт между турецким султаном Махмудом II и правителем Египта пашой Муххамедом-Али. Турецкий султан обещал отдать своему наместнику в Египте в награду за участие в Наваринской битве Сирию, но Муххамед-Али её не получил. Тогда его сын Ибрагим, разбив турок, вошел с египетским войском в Сирию и готов был двинуться на Анатолию. Египетский же флот запер в заливе Мармарице турецкую эскадру. У Махмуда не было средств собрать и противопоставить взбунтовавшемуся паше достаточное количество войск. Турецкой империи грозил крах, а султану – свержение.

Сложившаяся ситуация обеспокоила Николая I. Турция к тому времени утратила своё боевое могущество, и возрождение мощной Оттоманской империи во главе с умным и дальновидным Муххамедом-Али не устраивало Россию. Направить в Турцию русские войска? Но как отнесётся к этому недавний враг султан Махмуд?

Опытный и осторожный вице-канцлер К.В. Нессельроде даёт совет царю: послать сначала к  султану, а потом и к паше генерал-майора Н.Н. Муравьёва и решить конфликт дипломатическим путём. Николай Николаевич хорошо знал недавних противников, свободно говорил по-турецки. Его кандидатура была хороша ещё и тем, что он не принадлежал к дипломатическому корпусу: секретная миссия не должна была вызвать неудовольствие и подозрение со стороны Англии и Франции.

9 декабря 1832 года Н.Н. Муравьёв прибыл на фрегате «Штандарт» в Босфорский пролив. Посол А.П. Бутенев сообщил Муравьёву, что в случае необходимости разрешено пообещать турецкому султану помощь в виде эскадры Черноморского флота. Для султана это оказалось главным доводом, Н.Н. Муравьёв с ним быстро договорился, и 23 декабря отплыл в Египет.

Прибыв в Александрию 1 января 1833 года, генерал Муравьёв понял, что развивающиеся события есть результат закулисных интриг англичан и французов. Паша Муххамед-Али стал оттягивать ответ, и тогда Муравьёв заявил: «Я не могу дальше ждать вашего ответа. Черноморский флот, коему дано предписание оказать в случае необходимости помощь султану, готов к отплытию…». Паше больше ничего не оставалось, как сказать: «…Я пришлю на днях султану доверенное лицо с изъявлением своей покорности… уверяю, что мы с ним поладим!»

Н.Н. Муравьёв возвращается в Константинополь, а в Босфор, вопреки всем предпринятым англичанами и французами проискам, входят военные корабли контр-адмирала М.П. Лазарева. Неподалёку от дворца султана высаживается 10-тысячный десант и поступает под начало Н.Н. Муравьёва. Генерал заявляет, что останется здесь до тех пор, пока войска Ибрагима не уйдут из Малой Азии. Султан с пашой заключают знаменитый в истории дипломатии Ункяр-Искелесийский договор, миссия Н.Н. Муравьёва успешно завершена, победа достигнута без войны. Муравьёв производится в генерал-лейтенанты.

Николай I решил пожаловать медали турецким войскам, стоявшим с русским десантом в одном лагере. Он запросил на этот счет мнение графа Нессельроде, и тот ему ответил 11 мая 1833 года: «Я бы полагал преимущественнее дать медали на красных лентах, а не на зеленых, ибо красный цвет наиболее приятен туркам, и при том, сообразуясь с понятием их, дать офицерам золотые, а солдатам серебряные и под изображением вензеля или вовсе не помещать короны или поместить оную без креста...» Царь одобрил предложение вице-канцлера, но дал указание монетному двору «на короне, которая помещается над вензелевым изображением Государя Императора, чтоб сделан был крест весьма малый». 1 июня рисунок был высочайше утвержден, и медальеры приступили к резанию штемпелей.

Серебряной медалью «Турецким войскам в Ункяр-Искелеси» награждались нижние чины босфорского отряда, а золотой – турецкие офицеры. Лента для турецкой медали учреждена была красная (Александровская).

К августу все медали были изготовлены и отправлены в Константинополь министерством иностранных дел. Всего изготовлено Петербургским монетным двором 168 золотых и 2265 серебряных медалей, а для высших турецких сановников - 8 золотых медалей, осыпанных бриллиантами (в зависимости от предназначения). Сераскир-паша получил медаль с камнями на 30 т. р., остальные - с камнями от 25 т. до 8 т. рублей.

Султан Махмуд II тоже не остался в долгу, в конце февраля 1834 года он послал в Россию свои медали. Медаль «Русскому десанту на Босфоре» так же редка в коллекциях, как и  медаль «Турецким войскам в Ункяр-Искелеси».

Известны три разновидности турецкой медали: серебряная – для нижних чинов, золотая – для офицеров и золотая с бриллиантами – для генералов и адмиралов. Точное число медалей, полученных русскими войсками, установить не удалось, но, исходя из численности нашего десанта, можно предположить, что число серебряных медалей было около 11 тысяч, обыкновенных золотых до 250, а золотых, осыпанных бриллиантами, до 10.  Кроме того, некоторое число золотых и серебряных медалей было пожаловано Черноморской эскадре.

Турецкие медали не имели ушка для ношения, в них надо было пробивать отверстие. Иные награжденные припаивали к ним ушко на русский манер. Присланы они были без лент. Граф Орлов докладывал по этому поводу: «Не лишним почитаю присовокупить, что вместе с сим разрешением нужно было бы установить и форму лент, на которых следует носить медали. При их раздаче не могли отыскать в Константинополе приличных орденских лент, в чем Сераскир и прочие Паши турецкие неоднократно извинялись предо мною от имени Султана»

Для  турецкой медали, как и для русской, была учреждена лента красного цвета (Александровская). Комиссариатскому департаменту повелели обеспечить всех награжденных  Александровскими  лентами за счёт казны.